Недавно мы проводили анализ военной позиции Израиля, которая опирается на политические позиции руководства страны по отношению к расширению иранской ядерной программы.
В вышедшей 27 сентября в Foreign Policy-National Security статье «Сценарий Этеббе: Как Израиль может ударить по Ирану по мнению американских военных» Марк Перри (Mark Perry) приводит точку зрения американских экспертов насчет различных вариантов вмешательства Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ).
Американским военным не известно, что задумали в Израиле насчет Ирана. Как подчеркивает Марк Перри, у них нет доступа к израильским планам, секретность которых поддерживается с особым рвением. Как бы то ни было, сложно поверить, что близость (в первую очередь - военных) разведслужб двух государств не позволяет им сформировать четкое представление о том, что происходит сегодня в израильских штабах. По словам журналиста, это сотрудничество еще никогда не было настолько активным. И мы сами можем в этом убедиться.
Так, специалисты из Центрального командования вооруженных сил США (в зону ответственности этого «боевого командования» входит весь Ближний Восток и Центральная Азия) сами занялись составлением возможных планов. Примерив на себя «шкуру» своих коллег, они составили список самых вероятных по их мнению военных сценариев. Их целью было привлечь внимание американских властей к опасностям, которыми может грозить вовлеченность Белого дома в конфликт.
Мы уже говорили о том, что Армия обороны Израиля находится в ситуации предварительного планирования (военные называют его «холодным планированием») в отношении страны (в нашем случае это Иран), в которой израильские власти не исключают проведение военного вмешательства. В этой связи они хотят иметь на руках несколько стратегических вариантов, чтобы в нужный момент быть в состоянии начать действовать в кратчайшие сроки. Что касается стратегической позиции Израиля по отношению к Тегерану, политики, по всей видимости, открыли для военных любые пути.
Можно с полной уверенностью говорить о том, что военные в первую очередь обратили внимание на варианты вмешательства, которые отдают предпочтение авиаударам по так называемым приоритетным целям (они заранее определяются разведкой во время фазы стратегического наблюдения) с параллельным или последующим проведением наземной операции или без нее… На это и опираются американские гипотезы, в том числе и «Сценарий Энтеббе» (таким громким названием Марк Перри, разумеется, пытался привлечь внимание к статье), о которых рассказали журналисту источники в высших военных кругах.
Как вы помните, речь идет о проведенной в ночь с 3 на 4 июля 1976 года операции элитного израильского спецподразделения «Саерет Маткаль» (при поддержке пехотинцев из знаменитой бригады «Голани») в угандийском аэропорту Энтеббе для освобождения пассажиров и экипажа рейса Air France, который взяли в заложники палестинские террористы (их ошибочно посчитали членами Народного фронта освобождения Палестины) и активисты немецких «Революционных ячеек». Операция «Шаровая молния» была позднее переименована в операцию «Йонатан» в память о старшем брате нынешнего израильского премьера полковнике Йонатане Нетаньяху, который оказался единственным погибшим во время штурма израильтянином. Все это придает остроту и историческую перспективу нынешнему американскому анализу.
В то же время в материале Марка Перри есть и недостатки: в частности его источники заявляют ему, что в проведенном офицерами Центрального командования (по договоренности с их коллегами из Пентагона) анализе не принимались во внимание недавние заявления израильского премьер-министра касательно нашумевшей «красной линии» и ожидания поддержки или участия с США в этой инициативе. Все это по сути военный нонсенс.
Как все мы прекрасно понимаем, такое планирование попросту нельзя вести без четко установленных политических рамок: правительство просто не может перейти к клаузевицкому «продолжению политики иным средствами», то есть применению силы, без намеченной политической цели. Грозное предупреждение, остановка программы, которая считается угрозой для самого существования Израиля, уничтожение части или всех без исключения ключевых объектов, устранение основных представителей руководства враждебного режима или, наконец «начало Третьей мировой войны» – все это никак не назвать игрой случая или импровизацией. Особенно если вы ждете от американских «покровителей» существенной политической и военной помощи, со всеми возможными последствиями в регионе и за его пределами.
Если обратиться к обнародованной в мае 2010 года «Стратегии национальной безопасности» США и в частности к главе «Укрепление мира, безопасности и перспектив на Ближнем Востоке», то мы увидим четко прописанные обязательства по отношению к Израилю: «…У США есть важные интересы на Ближнем Востоке. Они включают в себя активное сотрудничество по широкому кругу вопросов с нашим близким другом Израилем, а также нерушимую приверженность его безопасности…» Далее, в главе «Развивающиеся центры влияния» утверждается следующее: «… У нас есть спектр устойчивых интересов, долгосрочных обязательств и новых возможностей для расширения и углубления отношений на Ближнем Востоке. Это включает в себя сохранение крепкого партнерства с Израилем и поддержку прочной интеграции Израиля в регион». Яснее тут и не скажешь.
Как бы то ни было, на данной фазе предвыборной кампании США отнюдь не стремятся автоматически быть втянутыми в конфликт израильским премьер-министром, двойственная задача которого (отвлечь внимание от палестинской проблемы и создать себе имидж непоколебимого защитника нации в преддверии будущих выборов) ни для кого не является тайной. Так, в ночь с прошлого понедельника на вторник израильский парламент проголосовал за самороспуск, и Биньямин Нетаньяху, по опросам, является бесспорным фаворитом намеченных на 22 января досрочных выборов.
Такую напряженную обстановку нужно было непременно принять во внимание в анализе. Причем с двух точек зрения: до и после выборов в США (в зависимости от победителя, мы к этому еще вернемся) и после выборов в Израиле (главная предпосылка в том случае – подтверждение полномочий нынешнего израильского кабинета министров). Деликатная работа американских аналитиков открывает дорогу для трех вариантов:
Первый (и как легко догадаться, самый вероятный) сценарий – это массированный воздушный удар по идентифицированным ядерным объектам в Иране при поддержке пусков крылатых ракет с подводных лодок, а также баллистических ракет средней и малой дальности Иерихон-II и III. Кроме того, этому нападению вполне может предшествовать кибератака на иранские командные центры и контрольные пункты.
Критика американцев: с учетом имеющегося в распоряжении ЦАХАЛа воздушного парка (пусть даже с технологической точки зрения он очень эффективен) и небольшого количества проникающих боеприпасов (в США знают, о чем говорят, ведь они сами и поставляют их союзникам) рейд даст лишь ограниченные результаты, и в лучшем случае, при самых благоприятных условиях реализация иранской программы будет задержана всего на два-три года. То есть, о ее уничтожении говорить не приходится.
Более того, нанести удар по подземным комплексам, таким как тайный центр по обогащению урана в Фордо неподалеку от Кома на юг от Тегерана (как полагают на Западе, именно здесь сосредоточено производство необходимого для создания ядерного оружия высокообогащенного урана), о котором стало известно в сентябре 2009 года благодаря сотрудничеству американских, британских и французских (а также, без сомнения, немецких… и израильских) разведслужб, можно лишь с помощью бомб с высочайшей проникающей способностью, например GBU-57 (ее 2,4 тонны взрывчатки способны пробить более 60 метров бетона… но комплекс Фордо находится в 90 метрах под землей). Как бы то ни было, у ЦАХАЛа нет таких бомб, потому как их доставкой занимаются лишь американские B-52.
Второй вариант - рейд по типу операции «Энтеббе» в комплексе Фордо для захвата предназначенного для будущей иранской бомбы обогащенного урана. Разумеется, успех операции подобного рода зависит от качества разведданных об объекте, его общих характеристик, его обороны, производственных механизмов и т.д. ЦАХАЛ в свою очередь обладает самыми широкими сведениями и, может быть, даже агентами на объекте. Важный момент: назначенный в феврале 2011 года начальником генерального штаба ЦАХАЛа генерал Бенни Ганц – это бывший боец подразделения «Саерет Маткаль» (как, кстати говоря, и братья Нетаньяху или нынешний министр обороны Эхуд Барак!), который он включил в объединенное командование специальных сил (сегодня оно готовится к молниеносным операциям на вражеской территории).
Преимущество операций подобного рода: они дают возможность продемонстрировать свою силу и способности без риска бесконтрольной военной эскалации. Недостаток: драгоценное топливо не только радиоактивно и чрезвычайно токсично, но и хранится, по всей видимости, в форме Фторида урана (VI), причем, скорее всего, в газообразном виде (хотя при комнатной температуре он приобретает твердую кристаллическую форму). Таким образом, его придется либо уничтожить, либо бросить на месте.
Еще одна сложность: иранцы, вероятно, учли такую военную угрозу для Фордо, и рейд вполне может превратиться во второй «Орлиный коготь» (провальная американская операция по спасению заложников в посольстве США в Тегеране в апреле 1980 года), если не получит широчайшие меры поддержки, которые в любом случае не смогут позволить на 100% избежать фиаско. Нельзя сбрасывать со счетов неотъемлемые риски таких операций, которые полагаются на воздушную доставку сил с помощью транспортных самолетов и/или вертолетов (они чрезвычайно уязвимы) и успешную высадку. Это не говоря уже об удаленности/изоляции участвующих в операции подразделений и их зависимости от внешних источников поддержки. Эффект неожиданности, который сопровождал израильский налет на построенный Францией для Ирака ядерный реактор в июне 1981 года (операция «Опера»: уничтожение реактора «Осирак»), уже больше не сработает.
Последний, «наименее экзотический, но самый опасный» сценарий касается операции по «обезглавливанию» действующего иранского режима. Стоит напомнить, что в октябре 2003 года израильские самолеты в целях устрашения пролетали на низкой высоте над резиденцией Башара Асада в Дамаске. В Тегеране такая высокомерная демонстрация силы может принять гораздо более кровопролитные формы. Хотя американские военные подробно не останавливаются на методах осуществления и сложностях такого рейда, они понимают, что здесь кроется куда более серьезный риск иранского удара по интересам США (к власти в Тегеране могут прийти стражи революции) и прочих тяжелых последствий. Некоторые представители руководства Пентагона полагают, что все это может привести к сотням смертей в их рядах. Таким образом, Министерство обороны и Центральное командование воспринимают иранскую военную угрозу всерьез.
Хотя поддержка Израиля со стороны США по-прежнему сильна, по мнению американских генералов, Вашингтон должен ограничиваться именно зашитой еврейского государства, а не позволять втянуть себя в военную авантюру, которая чревата Третьей мировой войной. Военные полностью поддерживают главнокомандующего Обаму в этом вопросе в отличие от войны на истощение, которую вели два лагеря вокруг расширения военного присутствия в Афганистане после избрания Обамы.
Другими словами, за незнанием политических директив, которые получили стратеги из ЦАХАЛа, американские военные провели аналитическое операционное планирование. Они сделали ставку на прекрасное знание военного потенциала Израиля, его сильных и слабых сторон, а также старых и новых достижений: воздушных ударов («Опера» в 1981 году и «Фруктовый сад» в 2007 году) и наземных операций («Шаровая молния» в 1976 году и десантные рейды в Ливане в октябре 1980 года и августе 2006 года).
После вывода о том, что военные сценарии с использованием живой силы недостаточно эффективны для того, чтобы окончательно остановить иранскую ядерную программу или по крайней мере нанести ей существенный ущерб, эксперты перешли к варианту с устранением лидеров режима. Незамедлительным результатом такой операции стал бы ответный иранский удар по американским «шайтанам», на которых неизменно падет подозрение в поддержке Израиля. Все это может привести к гибели многих американских граждан и против воли вовлечь США в крупный конфликт.
Американские аналитики продемонстрировали, что израильтяне испытывают острую необходимость в (прямой и косвенной, политической и военной) поддержке США, что, разумеется, лишь подтверждают регулярные попытки премьер-министра добиться ее от Вашингтона. И раз у него пока ничего не выходит, они опасаются, что он строит коварные планы для того, чтобы против воли втянуть Америку в конфликт. Это также означает, что спектр имеющихся у Израиля военных возможностей ограничен. Если у американцев есть самый широкий арсенал всевозможных средств (для нападения или ответного удара) для любых типов конфликтов, то про израильтян этого сказать нельзя.
Марк Перри не стал заострять внимание на этом факте. Что это, оплошность, несмотря на наличие хороших источников, или нежелание с их стороны разглашать последний вариант, который американские аналитики могли попросту опустить в своей работе?
Как подчеркивают американцы, массированный израильский удар по Ирану (он представляется им самым вероятным вариантом) - это «ружье с одним патроном». Это поднимает чрезвычайно важную проблему: после принятия решения о начале действий военные возможности Израиля попросту не позволят ему постепенно наращивать мощь своей стратегии ответного удара в зависимости от (на этот раз «горячего») планирования на основе полученных результатов. Таким образом, Израиль должен будет положиться на активную поддержку американских сил (а она пока маловероятна за исключением разве что смены хозяина Белого дома), а в противном случае он может перейти и к последнему этапу в этой эскалации конфликта – применению ядерного оружия!
Вспомните о так называемой «доктрине Бегина»: если израильтяне полагают, что существование их государства находится под угрозой, они вполне могут задуматься о его использовании, с учетом небольшого поля для маневра в военном плане. Наличие у Израиля ядерного арсенала – это секрет Полишинеля: серьезное издание Jane’s Defense Weekly оценивает его в 100-300 боеголовок.
Именно таков более чем серьезный риск, который поднимают (официальные или фактические) ядерные державы, не обладающие достаточными возможностями для того, чтобы дать ответ на любые угрозы с помощью обычных вооруженных сил.
