Авигдор Эскин, израильский публицист, политик:
- За последние недели лидеры Ирана прибегали к особо жёстким формулировкам по отношению к Израилю, включая призывы к его уничтожению. Риторика войны между Израилем и Ираном дошла и до Москвы. Следуя политике своих лидеров, посол Ирана в Москве Реза Саджади последовательно называл на своем официальном блоге Израиль «оккупированной Палестиной». Это вызвало немалое возмущение и повлекло за собой петицию граждан России в МИД с требованием объявить Саджади персоной нон грата.
Отношения между Израилем и Ираном ощутимо накалились за последние месяцы и по причине нескольких терактов против израильских объектов в Грузии, Таиланде, Индии и Болгарии. В связи с этим было арестовано несколько иранских граждан. Израиль обвинил иранские спецслужбы в организации кровавых акций.
Тем не менее, за завесой риторики израильско-иранские отношения выглядят более многогранно, чем принято считать. Это связано и с древними узами между евреями и персами, берущими начало от царя Кира, способствовавшего построению Второго Иерусалимского храма. На протяжении многих сотен лет евреи и персы жили по соседству в дружбе и согласии. Выходцы из Ирана в Израиле любят рассказывать о добронравии своих бывших сограждан. В Тегеране и в Иерусалиме также помнят добрые отношения между двумя странами до прихода в Иране к власти аятоллы Хомейни в 1979 году.
Многие эксперты в Израиле считают, что точечный израильский удар по иранским ядерным объектам неизбежен, и все относятся скептически к возможности серьёзных военных действий между двумя странами, которые разделяет более тысячи километров. Трудно поверить, что Иран отреагирует на возможный израильский рейд более чем символическим ракетным обстрелом, как мы уже заметили. Ахмадинежад может, конечно, попытаться прибегнуть к услугам движения «Хезболла» в Ливане, но и тут возможности оказываются ограниченными в силу внутреннего положения в Ливане, ослабления режима Асада и очевидного военного превосходства Израиля.
Именно здесь открывается уникальная возможность для российской дипломатии. Помимо предполагаемого израильского удара, Иран ожидает другое важнейшее событие: уход с поста президента Ахмадинежада. Покуда он занимает свой пост, израильско-иранский диалог не видится реальным. Лидер Ирана столько раз скандировал на площадях «смерть Израилю» и так вызывающе занимался отрицанием Холокоста и пересмотром истории Второй мировой войны, что никакой израильский лидер не смог бы вступить с ним в переговоры. Но любой глава государства, который придёт после него, может быть приглашен в Москву на встречу с премьером Израиля Нетаньяху под эгидой президента России.
Такой ход кажется сегодня фантасмагорическим. Но если взглянуть на ирано-израильские отношения после ухода Ахмадинежада и после ликвидации Израилем его ядерных объектов, то сближение между двумя этими странами при участии России окажется естественным и взаимовыгодным. Если посмотреть сегодня на реальные интересы Иерусалима и Тегерана, то обе стороны оказались под угрозой со стороны «арабской весны». Как Израиль, так и Иран заинтересованы сегодня в сохранении режима Асада в Сирии. Если было бы возможно сотрудничество между двумя странами сегодня, то они могли бы сохранить стабильность в Сирии, в чем также заинтересована Россия.
Для претворения этого грандиозного плана в жизнь следует начать израильско-иранские контакты в Москве на уровне неправительственных организаций. Прежде всего, это должны быть встречи между израильскими и иранскими духовными авторитетами. Именно эти люди могут подготовить почву для такой встречи в Москве, инициаторы которой смогут смело рассчитывать на Нобелевскую премию мира.
Евгений Сатановский, президент Института Ближнего Востока:
- Вялотекущая война между Израилем и Ираном идёт на протяжении длительного периода. Когда они начнут бомбить напрямую друг друга – вопрос времени.
Попытаться выступить в качестве посредника Москва, разумеется, может. Но, как показывает опыт, это бесполезно, поскольку иранскую политику определяют исключительно в Тегеране. В тот момент, когда Иран захочет эскалации конфликта с Израилем, он это сделает. Иран этого не может сделать по той простой причине, что конфликт с Израилем заложен в качестве сердцевины иранской идеологии – Израиль должен быть уничтожен. Это главное оправдание режима по всем его внутренним проблемам: социальным, политическим, экономическим.
Действующий рахбар, глава Ирана, не может провести соответствующих изменений, смягчив действия Ирана, по причине того, что он всего лишь наследник аятоллы Хомейни. Первый верховный аятолла заложил тот курс, которому его наследникам придётся следовать, если они хотят оставаться у власти. Этот курс включает в себя и ликвидацию Израиля. Точка.
Смена израильского президента опять-таки ни к чему не приведёт. Президент, который заменит Ахмадинежада, в любом случае будет от лагеря радикальных консерваторов. Он должен будет демонстрировать, что не меньший патриот, чем Ахмадинежад, и никакие либералы, никакие прагматики вроде Хатами или других к президентской власти в Иране в преддверии военной кампании, а не исключено, что и после неё, не придут.
Война неизбежна. Будет ли она тех или иных масштабов, каковы будут её последствия – это не важно.
Саид Гафуров, научный руководитель Института прикладного востоковедения и африканистики:
- На самом деле, мир в Палестине в руках у Израиля. Именно еврейская сторона может заключить мир в любой момент, когда этого захочет. Для этого нужно принять несколько довольно простых и разумных мер.
Во-первых, нужно отказаться от идеи того, что Израиль является государством для евреев. Государство должно быть для всех, кто там живёт независимо от религии: для мусульман христиан, евреев. Это целесообразная мера. Сейчас на законодательном уровне Израиль делит людей по принципу происхождения. Это гитлеровские нормы, вывернутые наоборот. Это признаётся даже законодателями Израиля. Они именно так и говорят о пунктах в так называемом Законе о возвращении – вывернутые наоборот гитлеровские нормы. Гитлер осуждён не за то, что дискриминировал евреев, а за то, что в принципе считал возможным делить людей по происхождению. Это, конечно, неприемлемо, но отказаться от этого Израиль сможет в любой момент. И он держит это даже не столько как норму, а как один из козырей при переговорах, которым можно будет пожертвовать в нужный момент.
Вторая проблема, которую нужно решить Израилю, чтобы достичь мира, состоит в признании права палестинцев на возвращение. Т.е. те люди, которые в результате войны были изгнаны, должны иметь право вернуться. Это совершенно естественно и нормально. Вернуться и жить на равных правах , как равноправные граждане светского демократического государства (2 мусульман и 1 христиан). В этом состоит позиция Ирана.
Немногие знают, что Иран не хочет исламизированной Палестины. Иран хочет новое независимое, демократическое государство, где евреи будут иметь равные права с неевреями. Эта проблема сложнее. Израиль вообще-то готов сделать необходимые шаги, но тут возникает проблема реституции. Т.е., если люди вернутся, вполне логично отдать им собственность, которую они оставили, когда бежали. Вот на это Израиль пойти не может. Как вернуть землю её настоящему владельцу, если на этом месте построен завод. По справедливости надо возвращать, а вот в реальной жизни – проблема. Те политические силы, которые сейчас в Израиледоминируют, никогда на это не пойдут. Слишком большие ресурсы были вложены. Хотя по любым объективным стандартам – это скупка краденого.
Основания для примирения есть, но по справедливости, правота на стороне Ирана. Израиль готов на встречные шаги, исключая возвращение земель – а это повод для переговоров. Объективно, здесь должен быть найден какой-то компромисс. И Иран должен будет чем-то поступиться. Например, требованием, что евреи должны жить на родине своих предков. Иранские евреи должны жить в Иране и пользоваться в полной мере всеми гражданскими правами, русские евреи – в России, американские – в Америке, французские – во Франции, а палестинские – в Палестине. Я бы в этом отношении вспомнил Ливию. В Триполи, например, в центре города находился огромный пустырь со снесёнными домами (они просто представляли опасность), а в центре стояло огромное мрачное здание – это была синагога. Позиция Ливии была в том, что когда ливийские евреи вернуться из Израиля домой, они сразу получат свои земли. Точно так же мыслит в этом отношении и Иран.
Израилю придётся поступиться своим явно несправедливым требованием еврейского государства – оно должно быть для всех вне зависимости от религии и происхождения. Эти законы должны быть искоренены – они дикие. А Иран должен поступиться своим постулатом о том, что евреи должны жить там, где жили их предки, признать за евреями право выбирать, где они хотят жить – в Иране, Америке или Израиле. И обе стороны в этих вопросах могут поступиться. Реально вопрос стоит только о реституции.
Израиль будет вынужден пойти на какое-либо соглашение, просто потому что он может выигрывать сколько угодно, но стоит ему проиграть лишь однажды, евреи тогда будут говорить на правах побеждённых. Их просто смогут заставить принимать определённые условия силой. И эти условия будут гораздо жёстче. Поэтому я склонен думать, что компромисс между позициями Ирана и Израиля будет найден. Я настроен оптимистически.
