В марте прошлого года в Мали несколько повстанческих групп, воспользовавшись политическим вакуумом, свергли правительство и захватили ряд крупных городов на севере страны.
Среди группировок – "Аль-Каида в странах исламского Магриба", внесенная США в список террористических организаций. После первых побед ситуация замерла, и международное сообщество стало потихоньку искать варианты решения ситуации. Однако в середине января 2013 года, после того как повстанцы неожиданно пошли в наступление на юг, в ситуацию вмешалось французское правительство. В ответ на просьбу временного правительства Мали, Франция решила незамедлительно ввести войска на территорию своей бывшей колонии.
За несколько недель французским военным, с помощью США, Англии и при участии африканских стран, удалось достичь значительных успехов: они отвоевали основные города и загнали повстанцев в горы. Конфликт не исчерпан: на днях повстанцы снова пошли в неудачную атаку со стороны реки Нигер, пытаясь вернуть себе город Гао, который теперь снова находится под контролем французских и малийских солдат. О том, сколько будет длиться эта война, и насколько сложным будет послевоенное восстановление Мали, в интервью "Росбалту" рассказал эксперт по Африке Питер Дерри.
- Как вы оцениваете французскую интервенцию в Мали? Все было сделано быстро и весьма эффективно, но удастся ли сохранить эти результаты, особенно на фоне продолжающихся атак со стороны повстанцев?
- Французская интервенция была успешной с точки зрения краткосрочных целей, которыми являлись остановка продвижения групп фундаменталистского толка, связанных с "Аль-Каидой в странах Магриба", и возвращение крупных городских центров северного Мали под контроль правительства. Этого удалось добиться, но значение этих побед весьма условно, потому что они никак не ограничили свободу фундаменталистов, повстанцев и террористов по продолжению своих действий в регионе.
Удержать крупные города для малийского правительства будет достаточно просто при условии, что оно будет получать щедрую поддержку со стороны европейских и африканских стран. Но я не думаю, что удастся достичь большего, чем это.
- Сколько повстанческих групп сегодня действуют в Мали? Насколько они отличаются друг от друга?
- Возможно, имеет смысл считать "вооруженные" группировки, потому что далеко не все они считают себя повстанцами. Среди вооруженных группировок можно выделить националистическое "Национальное движение за освобождение Азавада", включающее в себя туарегов и другие народы Сахары, затем идет "созвездие" из "Ансар-ад-Дина", "Аль-Каиды в странах Магриба", "Движения за единство и джихад в Северной Африке" и нескольких более мелких организаций – то группы фундаменталистского религиозного толка, у которых есть различные интересы.
Кроме этих двух объединений есть также "Ганда Исо" — в переводе "сыны земли" — это полувоенная группировка, выступающая против туарегов-националистов. Есть еще ряд полувоенных групп, сформированных на основе этнической идентичности и выступающих якобы в целях "самозащиты".
Сюда же можно добавить различные ответвления внутри малийских военных – армия сильно раздроблена. И, наконец, военные группы из других африканских стран. То есть, в зависимости от того, кого вы хотите включить в список, может получиться от шести до двадцати группировок.
- СМИ сообщают, что повстанцы якобы отступили в горы. Насколько хорошо они вооружены? Сколько их? Ходят слухи, что у них есть серьезные запасы оружия…
- Данные накануне интервенции говорили о том, что в рядах повстанцев от тысячи до полутора тысяч человек. С тех пор это число увеличили до трех тысяч, хотя, конечно, реальные данные никому точно не известны. Отношения внутри этих групп очень размытые, у них нет единой командной цепи.
Кроме того, многие из исламских боевиков являются членами местных криминальных группировок или иных полувоенных образований, так что выиграть эту войну в военном смысле будет очень сложно, если не невозможно.
Повстанцы – это опытные бойцы, которые хорошо знают страну, территорию и имеют доступ к весьма продвинутому оружию. Вполне возможно, что запасы оружия формировались в течение последнего года, но не стоит забывать, что регион Сахары — это колоссальный рынок оружия. В этой части Африки получить доступ к оружию – совсем не проблема, особенно, для тех, у кого есть деньги.
Нужно отметить, что причины, по которым, различные группировки стали пересекаться – например, криминальные с исламистскими – имеют более глубокие корни, нежели религиозный фундаментализм. Здесь и репрессивное государство военного типа в Алжире, и маргинализация северных малийцев, и крайне нестабильная экономическая ситуация в районе пустыни Сахара, и т.д.
Любая военная интервенция способна лишь подавить эти проблемы на время, причем большой ценой, но очевидно, что решение должно принимать во внимание социальные аспекты конфликта.
- Как вы думаете, сколько будет длиться эта война и может ли она в какой-то момент превратиться в войну гражданскую?
- Для некоторых в стране уже идет гражданская война, это зависит от того, как вы понимаете значение этого термина. Я бы, пожалуй, не стал называть это "войной" вообще, потому что, на мой взгляд, речь идет о повстанческом движении, в рамках которого ряд вооруженных групп бросают вызов слабому государству.
В этом нет ничего нового для Мали. Начиная с 1960 года на севере страны постоянно происходят восстания. И, поскольку я не вижу, чтобы со стороны государства предпринимались какие-то убедительные действия, которые могли бы хотя бы отчасти решить проблемы, породившие эту ситуацию, я думаю, что нынешний уровень нестабильности сохранится как минимум на несколько лет.
- Как вы думаете, смогут ли африканские военные контролировать ситуацию после ухода французов?
- Они смогут удерживать городские центры, если Франция и остальные западные державы будут их поддерживать. В остальном, я очень скептически отношусь к возможностям африканских армий и правительств в данной ситуации.
- Насколько сложным будет послевоенный период в Мали? Проблемы экономического и продовольственного характера, беженцы, и, наконец, политика. Что центральная власть будет делать с туарегами-националистами, которые в начале конфликта выступали вместе с исламистами, но потом перешли на сторону правительства? Что будет с людьми, которые сотрудничали с повстанцами на севере? Насколько расколото общество сегодня?
- Мне сложно комментировать гуманитарные аспекты войны, хотя, они, безусловно, очень важны, но могу прокомментировать политическую сторону. Внутренние противоречия в Мали существуют уже больше шестидесяти лет, они появились вовсе не в прошлом году. Нужна как минимум одна смена поколений, чтобы преодолеть то, что происходит сейчас. В политической сфере все немного проще, потому что если всем группам удастся прийти к компромиссу и признать требования всех сторон, то это уже будет решением. Но я пока не вижу никаких признаков такого развития событий.
