Поправки в законодательство о противодействии терроризму, которые на днях получили одобрение сената, дают такое расширенное толкование терроризма, что не исключено: после их принятия в руках спецслужб окажется увесистая дубинка, которую они смогут использовать не только против бородачей, мечтающих о строительстве Среднеазиатского халифата, но и против политических оппонентов. И тогда уголовная статья за «социальную рознь» покажется невинной шалостью.

Итак, что же изменилось в определении терроризма? По словам зампреда КНБ Кабдулкарима Абдиказимова, выступавшего в сенате, терроризм теперь будет пониматься как «идеология насилия».«Современный терроризм, по общему мнению экспертов, необходимо воспринимать не как конкретное криминальное деяние, а как сложное социально-политическое явление, – заявил Абдиказимов. – Поэтому в законопроекте этому явлению даётся принципиально новое определение как идеологии насилия и практики воздействия на принятие решений государственными органами, органами местного самоуправления или международными организациями путём совершения либо угрозы совершения насильственных и иных преступных деяний, связанных с устрашением населения и направленных на причинение ущерба личности, обществу и государству».

Получается, что наказывать теперь будут не за конкретное деяние или подготовку к нему, а за некое умонастроение, которое вписывается в определение «идеология насилия»? Заметим, что раньше в Уголовном кодексе содержалось достаточно предметное определение терроризма, как «совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий».

Вместо просто «терроризма» теперь будет «акт терроризма» – то есть определённое действие для Уголовного кодекса. А как социальное явление он определяется в Законе «О противодействии терроризму». «Из нового определения терроризма можно заключить, что вместо деяния будет преследоваться идеология, – комментирует документ политолог Марат Шибутов и констатирует. – К сожалению, антитеррористическую борьбу вполне можно будет использовать для политической борьбы с кем угодно и как инструмент для широких злоупотреблений».