В начале недели парламент Узбекистана утвердил предложенную президентом страны внешнеполитическую доктрину республики.
Официально документ называется "Концепция внешнеполитической деятельности республики Узбекистан".
Интерес представляет как сам факт его принятия - до сих пор в Ташкенте старались никак не формулировать свои внешнеполитические приоритеты, так и ряд интересных положений концепции, касающихся, в частности, вопроса размещения в стране иностранных военных баз.
Узбекистан обрел независимость в 1991 году. В 90-х годах он по инерции ориентировался во внешней политике на Россию, впоследствии вступив в инициированные Кремлем межгосударственные образования: Евразийское экономическое сообщество, Организацию договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и Шанхайскую организацию сотрудничества. На данный момент членство республики в первых двух приостановлено, причем из ОДКБ Ташкент де-факто вышел еще в 1999 году, потом временно вернулся, но в 2012 году вторично покинул эту организацию.
На рубеже 1990-х - 2000-х годов в Средней Азии стала усиливаться роль США, тем более, что в 2001 году американцы начали военную операцию в Афганистане. К этому времени в Ташкенте уже не скрывали, что именно Соединенные Штаты рассматриваются руководством республики как первостепенный политический и экономический партнер. Вместе с американцами в республику, еще сохранившую множество пережитков советского прошлого, как в политическом устройстве, так и в системе хозяйствования, стали проникать европейские инвесторы, а также капиталы из Китая и Южной Кореи. Дело продвигалось медленно, но верно, и если бы не андижанские события 2005 года, Узбекистан мог бы и избежать ситуации, при которой миллионам его граждан приходится ездить на заработки не только в Россию, но и в соседний Казахстан.
Андижанский расстрел спровоцировал острую реакцию со стороны США и Евросоюза - против президента страны Ислама Каримова и ряда чиновников из его администрации были введены санкции, а Совет министров ЕС ввел эмбарго на продажу оружия Узбекистану. После этого Ташкент запретил сухопутный и воздушный транзит воинских частей НАТО через узбекскую территорию. Узбекистан также вышел из организации регионального сотрудничества ГУУАМ (Грузия, Узбекистан, Украина, Азербайджан, Молдавия), лишив эту аббревиатуру одной буквы "У". Два участника этого невнятного образования (Украина и Грузия) к тому времени уже пережили свои "цветные" революции и придерживались четкой прозападной ориентации, что Каримова тогда совершенно не устраивало.
Одновременно с этим маятник внешнеполитических предпочтений узбекского президента качнулся в сторону Москвы - Узбекистан восстановил (как оказалось, временно) свое членство в ОДКБ, стали возрождаться некогда замороженные совместные экономические проекты, в основном касавшиеся добычи полезных ископаемых. Каримов был активным сторонником создания в рамках ОДКБ специальных сил быстрого реагирования, которые можно было бы использовать для подавления тех же "цветных" революций.
Вместе с тем в Ташкенте не отказывались и от третьего направления внешней политики - поддержания тесных связей с Китаем. Не стоит забывать, что свой первый зарубежный визит после событий в Андижане Ислам Каримов, во многих странах оказавшийся персоной нон грата, совершил именно в Пекин.
Пять лет Узбекистан старался держаться в кильватере российской политики, но по мере того, как снижался градус напряжения по линиям Ташкент-Вашингтон и Ташкент-Брюссель, уменьшалась и степень пиетета, с котором власти республики реагировали на внешнеполитические инициативы Кремля. За последние год-полтора Узбекистан фактически лишился статуса страны-изгоя - на Западе, несмотря на возмущение беглой узбекской оппозиции, все чаще сквозь пальцы смотрят на многочисленные нарушения прав человека в республике.
И теперь, когда Узбекистан вновь покидает ОДКБ, это дает повод наблюдателям констатировать: в Ташкенте вторично готовы переориентироваться на прозападный курс, тем более что силам НАТО, после того как США разругались с Пакистаном, срочно понадобилась перевалочная база в Средней Азии, а объекты в узбекских городах Термез и Ханабад для этого подходят как нельзя лучше.
Однако в принятой узбекским парламентом внешнеполитической концепции, помимо традиционного для такого документа набора общих фраз, недвусмысленно говорится, что Узбекистан не допускает на своей территории размещения иностранных военных баз, а также будет всячески противиться вовлечению республики "в вооруженные конфликты и очаги напряженности в сопредельных государствах". "Узбекистан проводит миролюбивую политику и не принимает участия в военно-политических блоках, оставляет за собой право выхода из любого межгосударственного образования в случае его трансформации в военно-политический блок", - гласит принятый документ. Следовательно, ожидать американских военных на узбекской территории не стоит?
В интервью "Фергане" эксперт по Центральной Азии Аркадий Дубнов назвал принятую концепцию сигналом, который Каримов послал Москве: мол, если мы не с вами, то это не значит, что против вас. Правда, при этом Дубнов не исключает, что отказ Узбекистана от размещения иностранных военных баз не помешает его сотрудничеству с США, которые все равно смогут использовать объекты военной инфраструктуры, расположенные на узбекской территории, в непосредственной близости от границы с Афганистаном.
Но, подтвердив свой внеблоковый статус, Ташкент тем не менее все же дистанцировался не только от ОДКБ, но и от НАТО. И в этой ситуации, похоже, главным стратегическим партнером республики может стать опять-таки Китай.
В 2011 году товарооборот России и Узбекистана составил 6,688 миллиарда долларов, увеличившись по сравнению с 2010 годом на 8,9 процента. За этот же период товарооборот между Узбекистаном и Китаем увеличился на 20 процентов и составил 2,6 миллиарда долларов. Такими темпами Поднебесная через какое-то время обгонит Россию в структуре узбекского экспорта-импорта. А где деньги, там и власть. Тем более что в Пекине, как и в России, не сильно обременяют себя защитой прав человека.
