В конце сентября начальник военной разведки MUST генерал-майор Стефан Кристианссон, перед уходом в отставку выступил с публичным заявлением о том, что увеличилась интенсивность электронной разведки иностранных государств против Швеции.

Он рассказал об инциденте, произошедшем в 2011 году, когда один военный атташе, находясь с визитом в эскадрилье шведских ВВС, достал мобильник и заснял, как два самолета Jas взлетели по боевой тревоге на перехват нарушителя шведского воздушного пространства. Нарушение было совершено тем же государством, которое представлял атташе. 

Генерал-майор не сказал, какое государство имелось в виду, объясняя молчание соображениями безопасности наших сотрудников. Однако он дал возможность читателям самим сделать выводы, какая «соседняя с нами держава» имеет потенциал и заинтересованность осуществить такую акцию. 

В начале ноября Министерство обороны обнародовало снимки иностранного самолета вблизи шведской территории, сделанные в 2012 г. самолетами Jas во время перехвата нарушителя. Было заявлено также, что снимки являются прямым ответом на фотосъемку этих же шведских самолетов, опубликованную в зарубежных интернет-блогах, но уже проведенную российскими и французскими летчиками. В конце декабря действующий главнокомандующий Сверкер Йёранссон сделал официальное заявление: для задач, выполнение которых возложено на Министерство обороны, бюджетных средств не достаточно. Когда его напрямую спросили, сможет ли Швеция защитить себя, он ответил, что мы сможем обороняться и удерживать позиции на ограниченной территории против наступающего противника примерно одну неделю. Потом ресурсы закончатся и сопротивление «не будет таким интенсивным».

В 1996г. шведское военное ведомство взяло «стратегическую паузу». Угроза с Востока была устранена и тогда наши приняли решение сконцентрироваться на проведении операций ограниченным контингентом в дальнем зарубежье, например в Афганистане.

Военная доктрина 2004г. придерживалась этой же линии. Теперь началась работа по укреплению обороноспособности, однако не очень заметно, чтобы правительство собиралось менять свое отношение к вопросам безопасности страны. В наши дни военная угроза имеет совсем другой характер, чем та, с которой мы столкнулись в годы Холодной войны. Мало кто рассчитывает на полномасштабную попытку агрессии. Но это не значит, что военных угроз больше не существует. После российско-грузинской войны 2008 года стало очевидно, что оптимистические прогнозы, преобладающие в текущей оборонной политике, базируются на сведениях, не имеющих ничего общего с реальностью. Оказывается, еще не прошли времена, когда можно было военным путем менять границы государств. Есть еще угрозы в непосредственной близости от нас. 

Шведская оборонная политика, кажется, начала реализовываться с помощью предоставленного проекта бюджета и, следовательно, надо установить, сколько денежных средств необходимо для защиты государства от имеющихся угроз. Для подготовки обороны без надежды на успех. Если произойдет нападение только на одну ограниченную цель. И то если оно продлится не больше недели. 

Уже минувшим летом главнокомандующий предупредил, что если не будет увеличено финансирование, то военное министерство можно разоружать. Разумеется, это была только фигура речи, с целью показать острейшую ситуацию, но ход мыслей ясен. Какое же подразделение стоит первым на очереди? Военно-воздушные силы находятся под особой опекой, у них есть самолеты Jas и портфель заказов на закупку вооружения на будущие годы. Сухопутные войска составляют примерно половину всех структур Минобороны, но по бюджету расходы на них, на фоне других родов войск, пойдут на приобретение техники и МТО для нужд всей артиллерии, ПВО и для замены и ремонта БМП марки 90. Остается флот. 

Такое положение вещей наблюдается у нас в то самое время, когда Россия инвестирует в свой флот миллиардные суммы, Путин пообещал к 2020г. построить 51 новый надводный корабль и восемь подлодок класса «Борей», кроме того, Россия увеличивает количество учений в Балтийском море.

Разумеется, можно и нужно даже к Министерству обороны предъявлять экономические требования, но всё-таки это не просто рядовое ведомство. Дискуссии о том, какая боеготовность нужна нашему государству и в какие средства это выльется, должны проходить публично, с открытыми картами.